— А если благородный дон вот прямо сейчас подвесит тебя рядом с этим бродягой? — сказал он, вглядываясь в белое лицо с темными ямами глаз. Сам. Скоро и проворно. На крепкой арканарской веревке. Во имя идеалов. Что же ты молчишь, грамотей Киун?
— Доброе утро, маленькая, — сказал он, подошел, поцеловал ее руки и сел в кресло напротив.
На лице барона, продолжавшего вертеть мечом, появилась задумчивость.
Он залпом опрокинул кубок. Вдоль стола понеслись сочувственные вздохи
— Это мой вертолет, — сварливо сказал дон Кондор. — У меня нет времени для драк на дорогах.
— А, Румата! — сказал он. — Вы еще живы? А Рэба обещал мне удавить вас! — он захихикал. — Он дрянной министр, этот Рэба. Он только и делает, что обещает. Обещал искоренить крамолу, а крамола растет. Каких-то серых мужланов понапихал во дворец… Я болен, а он всех лейб-знахарей поперевешал.