– С чего вы взяли? – совершенно искренне удивился я. Уж в чем-чем, а в этом меня еще никто не обвинял.
– По меньшей мере миллион рублей, – кивнул цесаревич. Протянул руку и взял с одеяла камень. – Так вот о чем она говорила…
Так уж вышло, что даже мой первый в обеих жизнях медовый месяц был наполнен делами. Ерофеев зазвал в Каинск, на волчью охоту. Серые «санитары» совсем распоясались, и проблему нужно было решать радикально. Со мной в «очистительный поход» отправились пара дюжин скучавших в заснеженном Томске гвардейцев, обязательный казачий конвой и привлеченные назначенной за каждый волчий хвост наградой профессиональные лесовики-охотники, числом с десяток.
– Вестимо куда. В услуженье. Или в люди. Или колечко в рот…
– А Николая Васильевича – наоборот, в штаб военного округа, к Хрущеву.
– Так это, – удивился казачий сотник, – вас вот, Герман Густавович, хотел повидать…