А вот Стоцкому стоило рассказать правду. Он по большому счету мой человек, и под него обязательно немедленно рыть начнут. Еще хорошо бы, чтобы мой Фелициан Игнатьевич разузнал, кому именно из омских жандармов поручено следствие вести и что у них на меня есть. Может так выйти, что сам факт моего побега – главное доказательство вины, а от остального легко можно было отговориться.
Вот и пришлось мне на предостережения Миши Карбышева плюнуть и из Троицкого выезжать несколько раньше, чем планировал. Назначил обеим заинтересованным сторонам встречу в Колывани да и выдвинулся. Васька с братом и так у Кирюхи Кривцова уже, а Мясникову телеграмму отправил. Пока буду добираться, и он должен прибыть.
– Сто рублей и деньги на дорогу, – легко согласился я. – А тот важный господин наверняка и еще добавит. Только нужно обязательно всех живыми довезти.
Медведя из берлоги поднять? Что-то я об увлечении царевича традиционной дворянской забавой не слышал. Впрочем, почему бы все не организовать, а потом появится у Николая желание – пожалуйста. Нет – так медведь жив останется.
Похлебал. Слуга крошил в тарелку хлебную мякоть, словно я беззубый старик, но я даже ругаться с ним не хотел. Маткевич и это пока запрещал. Благо у Апанаса было собственное мнение на процесс моего лечения.
Впереди, в другой карете – великая княгиня с фрейлинами. Едем по улицам, так сказать, караваном. Так охране проще. Большая часть военных под командованием генерала Иващенко отправилась ловить польских бандитов. В Томске десяток бородатых казаков только и остался. Ну еще личный конвой принцессы, конечно. Так что если кому-то приходила в голову идея выехать в город, приходилось так и передвигаться – всем вместе.