– Говорю это вам с тем, чтобы в надлежащий момент вы имели представление о том, как следует поступать. Надеюсь, не нужно напоминать, что до того, как наши войска не наведут должный порядок в Илийском крае, говорить об этом не следует?!
Вернулся в расстроенных чувствах. Наденька что-то мне рассказывала, улыбалась, пока не поняла, что мысли мои далеко и я ее просто не слышу. Обиделась, забавно оттопырила губку, крутанула юбками и бросила мужа страдать в одиночестве. Так и сидел бирюком в кабинете до ночи, и даже в темноте, пока Апанас не принес керосиновой лампы. Не помню как и спать лег.
К слову сказать, собственно лютеран среди этого весьма разношерстного «комитета» было совсем мало. Или, если быть точным, – всего две. Причем госпожа Фризель до замужества была православной, а мадам Флотова, хоть и родилась в лютеранской семье, но особенной набожностью не могла похвастаться.
– Кого вели? – Я решил, что неверно расслышал.
Иван Давидович успокоил. Решение не окончательное и может быть пересмотрено согласно пожеланиям будущих создателей производства. Планировалось, что казна выделит кому-то из местных заводчиков только триста тысяч рублей и необходимые для цехов казенного завода земли. Остальные вложения, а мы легко насчитали еще по крайней мере миллион необходимых для запуска производства инвестиций, должны будут отбиться в течение даруемой инвестору тридцатилетней аренды. Такая вот хитрая казенная бухгалтерия, едрешкин корень!
И тогда я засмеялся. Потому что разом все понял. Вычислил и догадался. И увидел мое место во всем этом муравейнике. Чуть ли не наяву увидел, с каким именно предложением придет ко мне кто-то из свитских великого князя. Мог с высокой точностью предсказать, как именно будут дальше развиваться события в наших краях и какие выгоды для моих сибиряков можно с этого получить.