Нет, точно, Туманов тут ни при чем. Вон, на парике Ушакова виден небольшой клочок паутины. Как пить дать, незадолго до этого был в подвале и не успел привести себя в порядок. А значит, уведомить загодя не успели, только когда Петр был уже на подъезде.
Вот эти-то сведения вчера утром и доставил полковнику Измайлову капитан Ардынцев. И надо заметить, полковник размышлял недолго. Офицер Канцелярии конечно же отправил сведения Левашову. Но если корпус успел войти в соприкосновение с персами, то просто так отступить у них уже не получится. Поэтому Измайлов оставил в укреплении одну-единственную роту, а с остальными двинулся навстречу Ибрагим-хану.
Екатерина находилась в прихожей спальни, как и остальные фрейлины, в одной ночной рубашке и ожидала распоряжений. Дверь открылась, выпуская из спальни Воронцову. Екатерина даже не пыталась ее о чем-либо спросить. Вид девушки к этому не располагал – вся как будто встопорщенная, лицо такое, что, кажется, еще малость, и начнет биться в истерике. Впрочем, сейчас практически все так выглядят, даже не наблюдая мучений Анны. Но о чем думала Шереметева, когда привлекала самую молодую из фрейлин?
– Не нужно торопиться, Алексей Сергеевич. Спешка еще никого до добра не доводила. К тому же мы еще не готовы выступить. Ну и немаловажное обстоятельство, чтобы к моменту воцарения Елизаветы вся гвардия была в столице. Однако дабы скрасить ваше вынужденное ожидание…
– Прекрасно. Просто замечательно. Это в сравнении с вашими же станами на мануфактуре выходит в два раза больше. Изрядно. А еще больше не выйдет?
– Сильвестр Петрович, ты скоро? – отведя взгляд от купца, поинтересовался Петр у засевшего в уголке мужчины, который, приспособив вместо стола большой сундук, что-то записывал.