– Давай. – Прохожу снова к столу, усаживаюсь. Заходит дневальный с большим подносом, который полнёхонек. Каан так и стоит, держа рубашку в руках. Кидаю ей: – Свободна. – Потом оборачиваюсь к ширме: – Аами, хочешь поесть вместе с папой?
– Если ты ещё раз посмеешь подать свой голос, когда разговаривают мужчины, я отдам тебя своим солдатам. У них уже давно не было женщин.
– Зачем убивать? У меня есть гораздо лучшее предложение.
– Стоило?! Вы спрашиваете, стоило ли это наших смертей?! В часе пути отсюда на лошади есть овраг. В нём – колья с насаженными на них скелетами. Больше ста штук! Слышите – больше сотни! И на всех скелетах остатки фиорийских одежд! Они насаживали наших пленных живьём на колья! Наших людей! Тех, кто пришёл сюда вместе с войсками империи, сдавшихся в плен!!! Не щадили никого, наслаждались их муками, их смертью! Или вы, сьере дель Кархо, считаете, что мы должны были сами влезть и насадиться на эти колья?! Вас никто не ждёт в Фиори? Нет? А у меня есть мать, есть жена, которые любят и ждут своего сына, мужа и защитника! Мои люди ждут своего господина с надеждой и верой! И я не собираюсь обманывать их надежды! Послать в Рёко гонца! Начинать сбор лагеря. Выдвигаемся домой через сутки! Это – приказ главнокомандующего, выбранного вами! Кто не хочет возвращаться домой или считает, что это… – показываю рукой на пепелище, – слишком жестоко, может оставаться здесь или поменяться местами с теми, кто умер на колах. Думаю, мертвецы не станут возражать!
– Не дай я своё слово – ты бы уже лишился головы.
– На кухню. Пусть посуду моет. А к еде её и близко не подпускать.