В высокой башне над городом Дуглас протянул руку.
— Франсина, ведь он пошутил, — сказала Элен. — Лавиния, почему она так плачет?
И он услышал тысячу людей под иным солнцем и слабое отрывистое треньканье: шарманка играет «Ла Маримба» — такой прелестный танец!
Лина посмотрела на мужа большими черными глазами, полными слез.
— Конечно, ты его запомнишь. Том, — сказал он. — Конечно, запомнишь.
— И с тираном неладно, и с панорамой, и «Электрический стул за грош» тоже разладился, — пожаловался он и стукнул кулаком по стеклянному ящику.