— Какое же это счастье, одно горе! — всхлипывала его жена. — Ох, как тяжко, прямо сердце разрывается… — Она вылезла из Машины. — Сначала там был Париж…
Вдалеке, меж деревьев, мужской голос пел: «Под июньской луной жду свиданья с тобой…»
— Я понесу все ведра, — сказал он. — Сегодня я хочу один все тащить.
— Теперь, — сказал он наконец, — гасите свет! И мигнул. И город сонно замигал в ответ: часы на здании суда пробили десять, половину одиннадцатого, одиннадцать и дремотную полночь, и один за другим гасли огни.
— Я что-то говорил? — пробормотал старик.
— Во что-нибудь одно, — сказал Джон. — Потом мне надо домой. В девять уходит поезд. Кто будет водить?