— Не знаю, как ты, Чарли, — сказал Том, — а я опять пойду к «Летнему льду». Сяду там у двери и стану воображать, будто он живой, и опять у меня мороз пойдет по коже.
Она влезла в Машину, уселась и, качая головой, посмотрела оттуда на мужа.
— Ну вот, мистер Джонас. В этом все дело. Поэтому он и умирает…
— Все правильно, тут есть и старое и новое. — Дуглас лизнул желтый карандаш Тайкондерога (ему ужасно нравилось это название). — Ну-ка, скажи все это еще разок…
Он почувствовал эту улыбку, удивился ей — и проснулся. Полежал немного, прислушался к себе — и понял, откуда она взялась.
Дуглас зажмурился: в темноте мягко ступали пятнистые леопарды.