— Это не по праву, — тут же завизжал один из 'немцев'. Заметив мою улыбку, он тут же замолк, сообразив, что его провели.
— По какой причине? — остро посмотрел на него Сталин.
В это время к нам подскочил боец, что просматривал папки и документы из портфеля генерала. Вид у него был слегка бледный, и он был изрядно взволнован.
Совсем уже стемнело, хотя из-за низких свинцовых туч и так ничего не было видно, когда я, откинув щеколду, вошел во двор и направился к дому держа в руках револьвер. Сбоку зазвенела цепь, и Иван испуганно дёрнулся в сторону. Раздалось глухое рычание.
— Глафира Ивановна, мы уезжаем через пару часов, подготовьте лётчика. Хорошо?
Переговаривались они по рации, глухие шлемы не пропускали наружу шум, так что крик молодого, никто не расслышал, старший же на него не обратил внимания, видимо привык к напарнику.