Через полчаса наша колонна из двух грузовиков набитых десантниками и трофеями, подчищенного бронетранспортёра, который особо не пострадал, в сопровождении трёх мотоциклов выдвинулся из села и направился в сторону Чернигова. Тот боец, что получил ножевой удар в грудь, прожил ещё десять минут и тихо умер. Эта была первая потеря в подразделении, поэтому пребывавшие в некоторой эйфории бойцы тяжело встретили эту потерю. Парни служили в этом взводе не один месяц и хорошо знали друг друга.
— Поздравляю вас, товарищ майор, со второй Звездой Героя, — смущенно улыбнувшись, поздравил меня командир разведывательно-диверсионного взвода.
— Товарищ капитан, мы генерала взяли, — крикнул командир пятёрки мотострелков сержант Гузя.
— Какая мягкая посадка, — прохрипел я и протёр грудь, которой ударился и плечо сидевшего рядом бойца. Тот тоже тёр пострадавшую руку. Были слышны стоны и ругань, мигала лампочка, а рядом с кабиной сверкая замыканием проводка. Ругался в люльке борт-стрелок.
Многие партизаны подходили к бойцам Шереметьева и, обнимая их, со слезами на глазах говорили, как они рады были их видеть. Некоторые с детским любопытством трогали невиданные ими ранее погоны, разглядывая награды. Все танкисты имели их при себе. Собирались в спешке, времени на сдачу просто не было. Да что это, у всех в карманах были личные удостоверения.