Когда мы закончили, живых кроме нас не осталось. Со второго этажа спустился только один боец, да и то раненый. Мы тоже потеряли одного бойца, да Борисов был ранен. Зацепило руку и бок. Боец доложил, что второй этаж зачищен, но третий где укрылось большинство немцев, взять не смогли, потери были слишком большие. Раненый сержант, командир пятёрки, у лестницы сторожит их, чтобы немцы не спустились и не ударили нам в спину.
— Нужно набить их до отказа продовольствием. Нескоропортящимся. Крупами там, солёным салом, сухарями. Есть?
— Крики? — задумчиво переспросил Гриша, и поморщился, невольно пошевелив сломанной ногой. — А что крики? Дедок один поехал на санях в рощу, нарубить веток, дрова у них к концу стали подходить, так услышал вой из-под земли и утёк. Всем рассказал про это. Так что местные к роще, а тем более к стану теперь и близко никто не ходит. Бояться, что чудище из-под земли вылезет и их утащит к себе.
Место для засады я нашёл в трёх километрах от Медведки, место было глухое, да ещё дорогу спускалась в овраг. В случае чего склоны послужат природным глушителем и эхо от выстрелов уйдёт вверх. То есть в деревне меня не должны были услышать. Путники разве что.
— Что-то случилось? — насторожился начштаба.