— Я не рассказал, как мы в плен попали. Нас одна женщина укрыла, дала обсушится, накормила, да сосед её падаль, сдал нас полицаям. Били её, серьёзно избили. Хочу поквитаться.
— Если есть возможность, быстро допроси его кто они и откуда двигаются, — приказал я глядя на зашевелившихся летунов, двое были в сознание и наш огневой контакт с предателями не пропустили.
Военный лагерь спал, только часовые сонно ходили у боевых машин, поглядывая на спавших товарищей, слушали стоны со стороны санитарной палатки, где проводились некоторые операции усталым фельдшером. Чуть дальше от лагеря находились секреты и пост поддельных жандармов у дороги.
— Кушай, вижу что голодный, — велела она. — А гуляют они почти всегда, редко когда спокойно, да и то когда они уезжают к старосте в Народичи.
— Хорошо, — буркнул я и придирчиво осмотрел Белова.
— Поздно, — прокомментировал я. — Немцы ведь тоже не дураки и такую массу войск от них не скроешь. Тем более они знают, что Титов вырвался из окружения и идёт к фронту. Я бы на их месте оставлял на их пути небольшие подразделения с пулемётно-пушечным вооружением, чтобы наносить им потери в живой силе и технике и, бросая всё, отходить, пока наши не снесут такой заслон. Им нужно выиграть время, чтобы перебросить резервы и это, на мой взгляд, единственное на данный момент решение замедлить продвижение Титова. Авиация тут такой роли не играет, тем более поддержка с воздуха у партизанского корпуса должна быть колоссальной.