— Именно. Мы не будем уничтожать танки, они нам самим пригодятся.
Скажу честно. Шереметьев пошёл красиво. Карты летунов не соврали. Как доложили разведчики Путянина, которых мы ещё утром отправили сюда. Большая часть подразделений находились на месте. Так же они выяснили, что гаубичный полк был вооружён нашими трофейными стапятидесятидвухмиллиметровыми гаубицами. Молотили те партизанский край за милую душу.
Взлетели мы нормально, пока самолёты гудели моторами, пересекая линию фронта, я предавался воспоминаниями. Эти дни прошли для меня… на удивление легко. Та первая наша встреча со Сталиным мне понравилась своей непринуждённой обстановкой. Мы не говорили о войне или о будущем, мы просто общались. Этот день был первым нашим знакомством, мы присматривались друг к другу, а вот потом уже начали общаться постоянно. Сталин был занятым человеком, однако три часа в день он мог мне выделять, но выделял четыре. Говорили мы обо всём. Я рассказывал о своей жизни, о том, как погиб там, как погиб здесь. Времени не хватало, чтобы рассказывать то, что было у меня на душе и в памяти.
Первая новость, выводы по местоположению оказались верны, это был не лес, а роща, которая фактически просматривалась насквозь. Вторая, со своим местоположением я не ошибся, неподалёку просматривались строения полевого стана и, кажется угловатая коробка танка. Надо подойти поближе и внимательно осмотреться, а то деревья скрывают общую картинку.
— Мне это не нужно, а парни реально заслужили. Сколько они немцев уничтожили, мостов подорвали да засад устраивали? Пусть всё остаётся как есть. Хорошо?