Хотелось опять откинуться обратно на матрас, свернуться калачиком, накрыться чем можно, ловя крохи тепла, и забыться во сне, но помешала жажда, сопровождаемая сушняком. И еще в сортир хотелось. Прямо как утром, совсем недавно.
– Все принесенное будет пущено в общий котел. Всякие шоколадки, чипсы и прочее сгущенное молоко можете оставить себе, но, если кто будет замечен за поеданием тушенок или круп с макаронами, из списка на довольствие будет вычеркнут. По инструментам – несите все что есть. Топоры, ножовки, пилы, плоскогубцы, кусачки, гвозди и прочее. Сегодня будем делать в вагонах отдельные утепленные отсеки. Если этой ночью будет так же холодно, как и сегодня, дело дрянь. Надо утепляться. Теперь о самом фиговом. Помощи пока нет и, скорее всего, в ближайшее время не будет. Мало того что не ловят телефоны, навигаторы также не работают. Где мы оказались, пока неясно, есть предположение, что какой-то мудак нам перевел не туда стрелки, и мы уехали в глубокую пердь. За сутки, что мы здесь, не подъехало ни одного поезда.
Хм. Я при упоминании о зверье, по которому ночью Леха стрелял, естественно, испугался сразу. Еще даже как. Вот только вряд ли смог бы в этом кому-либо, кроме себя, признаться. Поэтому, как и Егор, пренебрежительно махнув головой, пошел к Лехе, который нам пожрать организовал.
Все чаще и чаще сморкался на ходу, и чувство было такое, что уже заболеваю. Мышцы ломило, навалилась усталость. Последние полчаса пер на автомате, даже не оглядываясь. Пальцы ног уже не чувствовал. Сопли потекли ручьем, и сморкался я по-колхозному, прикрывая пальцем одну ноздрю. Вытирал нос или рукой в перчатке, или рукавом горки, а так как ткань и там и там жесткая, то, естественно, нос уже на каждое касание отзывался противным жжением. Теперь, чтобы высморкаться, приходилось перчатку снимать, причем делать это часто напрягало.
Когда пиво кончилось, Стас тоже начал носом понемногу клевать, но тут у него зуб снова разболелся. Таблетки не помогали – выпивши. И поэтому пришлось ему еще водки хлопнуть. Полегчало совсем немного, но он постепенно на боль перестал внимание обращать – свыкся.
Парни, оглянувшись на меня, вошли в дом, а я побежал к «уазику». Казалось, что вот-вот сейчас кто-то кинется на спину и начнет меня рвать. Когда открывал дверь, с трудом попал в замок, настолько дрожали руки. Нет, так нельзя. Может, синьки какой выпить, а то от страха меня колбасит просто. Это же паника почти. Захлопнул дверь и сразу почувствовал себя спокойнее. Завел «уазик» и подъехал почти к крыльцу.