Позади него были ворота тюрьмы, чуть левее крашенные в серый цвет ворота военной части с красными звездами. Сквозь редкий ельник справа виднелись серые трехэтажные дома, в которых жили семьи военнослужащих и работники исправительного учреждения. Рома подошел к остановке на автобусном кольце и глянул на расписание. В ближайший час автобуса не предвиделось. Ну и ладно, можно прогуляться.
– Мля, я вижу, что трупы. Кто их так, как думаешь?
– М-да… – покачал головой Артем, удивляясь моей наглости, но все же ответил: – Не знаю, для чего она Митричу. Кстати, а почему Белоснежка, она же черноволосая?
– О, заправка. Давай заруливай, – вскинулся Дим-Дим.
– Оба! – почти одновременно выдали мы с ним. Я даже по педали тормоза резко топнул, когда из-за поворота на меня посмотрела агрессивного вида радиаторная решетка черного внедорожника.
Отстраненно наблюдая суету за столом, рассматривал присутствующих и подмечал невидимые мне раньше детали. К примеру, мушку на щеке у Оксаны или наколку у Стаса на предплечье. В то же время мыслями был далеко, вспоминая лица тех, кого с нами уже нет. И не будет. Собрание в лесу после аварии. Как мы в поезде познакомились. Надписи в лифте вспомнил, которые рано утром читал, на вокзал когда уезжал. Перед глазами замелькали картинки Питера, дома. Работы. Лица коллег, приятелей. А вот друзья не замелькали.