– Вот блин! Что делать-то? – спросил я больше сам себя, уже отворачиваясь.
Тут дверь широко распахнулась, и в помещении сразу стало тесно. Первым ввалился крепкий мужик лет пятидесяти, почему-то я сразу понял, что это тот самый Митрич и есть, следом шел эмчеэсник, такого же возраста, но пошире и пониже, и еще один мент пожилой в бушлате.
Неудивительно – в новенькой горке и хрустящих берцах в этом сборище потрепанных людей выглядел белой вороной. У многих одежда была заляпана кровью, помята после ночевки, некоторые утеплялись и были похожи на французскую армию у Москвы. Да и вообще на нас косились – все-таки самая крупная компания, Толстый и незнакомый мне мужик – парни фактурные, у Лехи помпа на плече висит, да я такой весь из себя красавец нарисовался.
– Вот если сейчас в драндулет бахнет, так потом только диски литые обугленно дымиться будут, – буркнул Стас, поймав взгляд Дим-Дима.
Она, пробежав несколько шагов по инерции, врезалась в вешалку и схватилась за одежду, пытаясь не упасть. Все же рухнула на пол, и несколько курток, за которые девушка цеплялась, накрыли ее.
Стас, Дим-Дим, Ольга и Ира расположились в одной из комнат поместья, и парни раскочегарили печку. Стас подобную в первый раз видел – не русская, большая, а просто колонна, диаметром в метр примерно. И стоит ближе к углу, наполовину вросшая в стену. На две комнаты сразу. Дров натаскали с улицы, уже наколотых – бойцы времени не теряли. Поначалу все заволокло дымом – давно не протапливали. Минут пятнадцать в комнате стояла серая пелена, потом дымоход нормально заработал. Огонь радостно разгорелся, потрескивая, с шипением встречая закинутые в печь поленья. Помещение озарилось оранжевыми отблесками, проникающими сквозь небольшие отверстия в двери печки. Чуть погодя стало тепло и уютно, несмотря на ободранные стены и почти полное отсутствие мебели.