— Дедушка! По другому быть не могло — это же Юто! Доброту молодого мастера я не могла забыть! И… я так рада, что вам лучше, дедушка Ген! Мне было невыносимо тяжело, когда я поняла, что осталась без вас!.. — Бакэнеко, видимо, и сама почувствовала, что ее «заносит», порывисто поклонилась «поклоном глубокого уважения» — и буквально пулей вылетела через едва успевшую открыться дверь. Улыбка Генноске мгновенно увяла — мужчина теперь глядел на меня, и глядел очень серьезно. И даже не как дед на внука — «Ноихарский Отшельник» теперь видел во мне если не равного собеседника, то близко… Пришлось усилием воли подавлять непроизвольное волнение — и соскальзывать в легкую медитацию… заодно отбрасывая как всегда несвоевременно всплывшие мысли. В самом деле, ну вот зачем моему воображению именно теперь подкидывать сцену, что дед с усилием тычет в меня пальцем и разоблачает: «ты не настоящий Юто, ты попаданец, на это все указывает!»? По крайне мене, мне бы было очень сложно объяснить родственнику, о чем я таком подумал, что мне захотелось поржать в такой момент! Так, ну-ка вон из моей головы — я подумаю вас после!