В общем, Шутен более-менее составил свое мнение о людях — именно такое, что бы «никак не относится» к вопросу, его совершенно не волнующему: что думает человек о траве под его ногами? Вот-вот: не замечает, кроме тех случаев, когда трава зачем-то становится нужна, либо тогда, когда хлипкая зеленая поросль достигает масштабов, мешающих пройти. Свой газон можно и нужно аккуратно подстригать (если некого заставить, самому) — что бы на нем было удобно сидеть. Даже поливать, пожалуй, станется — если лето сухое, удобная и мягкая трава просто засохнет и перестанет быть удобной. С обнаглевшими сорняками, кому не повезло произрастать на пути тоже разговор короткий. Вот и все, вот и нечего тут рассуждать. Собственно, бывший «господин» и не подумал бы занимать свои мысли подобной белибердой, если бы не одно «но» — так «запомнившийся» визит экзорциста-Амакава состоялся вовсе не потому, что Шутен присвоил себе людской титул и по праву сильного занял замок. И даже не потому, что окрестные отряды так называемых «блистательных самураев» пообломали зубы о дружину, состоящую из аякаси, даже собравшись вместе — вовсе нет. Крестьяне. Жалкие, забитые… добывающие пропитания и налоги для господ — именно к их слезливым жалобам прислушался Круг: при дворе нашлось кому сосчитать упавшую с провинции прибыль и донести слова до нужных ушей. И все — не помогли ни стены, ни хитроумная ловушка на учителя, ни собранная немалая сила, по большей части тупо испуганно разбежавшаяся от неожиданно обессилевшего главаря… по той же причине его и не попытались съесть. А потом — один взмах Ясуцуны на фоне гордо реющего флага с «черным солнышком» Амакава…