А у меня продолжается странная игра в салочки с молодыми душманами. Даже и я теперь вижу, что они, всеми правдами и неправдами, отвлекают наше внимание от более широкой тропы. И это — явно неспроста. Со стороны обороняющихся здесь ведет огонь только мой автомат, остальные огрызаются позади, да и палят в другую сторону. А старшина и пулеметчик молчат, не стреляют. Их вообще — не видно и не слышно. По его приказу отдаю ему одну из своих гранат — у меня их всего две. Себе оставляю рубчатую «феньку» — она как-то внушает мне спокойствие своей тяжестью.