— Я испытываю усталость и ощущаю боль. Но кто уязвим — тот и смертен! Так писал один наш писатель — ещё там, в моем мире. Силы мои велики, но далеко не беспредельны.
— Похоже на то, — кивнул «хитропоп». — Хотя мы на это, вообще-то, не рассчитывали. Вот ноги он поломать должен был гарантировано, ну, уж одну-то в любом случае. И никуда со сломанной ногой отсюда бы не делся.
— Эй-я-я! — донесся крик со стороны Воронов.
— Плохо видел, вот и не успел сорвать. А дальше… меня оттеснили, и срывать стало уже нечего.
— Нет. Могу снять боль, дать нужную траву, иногда — вылечить… они это понимают и чувствуют. Тебе действительно это интересно?
Деревенские придурки ошарашено замолчали, выпучив от неожиданности глаза. Побросав свои камни, они отпрянули от воды и собрались дать деру. Пламена сделала несколько шагов к берегу, не сводя с неподвижного тельца свой сосредоточенный взгляд. На усах котенка повисли капельки воды, из открытого рта вытекала вода, прозрачные уши были несуразно большими. Она приподняла котенка, встряхнула. Взяв за задние лапки, потрясла ещё раз… Вдруг он открыл глазки, судорожно вздохнул и… заплакал. Большие круглые слезинки стекали по морщинкам с внешней стороны глаз и растворялись на мокрой шкурке. Тонкими лапками он слабо обхватил большой палец Пламены, и в него вонзились острые коготки-иголочки. Потом он начал дрожать.