— Да хоть вон туда, — Вадим указал в сторону широкой каменной лестницы, ведущей вниз, к набережной, — там скамейки и народу меньше.
Не каждый начальник у Юры удостаивался чести зваться командиром. А это многого стоит. — Дверь за спиной оперативника бесшумно открылась, впуская, в кабинет пожилого мужчину в строгом костюме-тройке.
— Мы едем в школу! — голосом, не терпящим возражений, отрезал Вадим.
— Плевать на командование, я русским языком сказала вам: без вариантов, требую отправки в Таежный, что тут непонятного? Будьте добры довести мои требования до командования. Задумайтесь на минуту, не сочтите за труд шевельнуть извилинами, куда Вадим отправил родственников, хабаровских знакомых и детей из патриотических клубов? Я с ним ездила и знаю, что говорю. Думаете, он бросит их? Черта с два! Плохо вы о нем думаете. Я уверена, что он вернется в Таежный. Советую всем исходить из этого факта.
— Сегодня, я и хочу к ним сбегать, чтобы детям подарки заказать в магазине. Через два дня моих на каникулы обещали отпустить.
Большая часть жидкого железа стекла вниз, но где-то треть от первоначального количества раскаленным ливнем обрушилась на вторженцев, только Брагин этого не видел. Внимание сотрудника спецслужб было поглощено коленопреклоненной фигурой Белова, возникшей на том месте, куда тот подбитой птицей брякнулся минуту назад. Грешным делом Иван подумал, что парню пришел каюк, но ты гляди — выжил чертяка, хоть и досталось ему изрядно. Вместо правой глазницы и щеки красовалось кровавое месиво, неизвестно, сохранился ли глаз, зато левое око светилось безумным огнем, ненавистью и холодной яростью за себя, своего собрата и того парня…