- Светает, - хмуро буркнул я в никуда, бесцеремонно сбрасывая на диван безвольно обмякшую насмешницу. Хорошо, отощала, как палка, и высохла почти до костей на моем алтаре, иначе тащить ее сюда пришлось бы волоком, как свиную тушу. Но зато она дышала. И раны на ее теле полностью исцелились, оставив после себя лишь несколько безобразных шрамов и свежих рубцов в тех местах, где раны пришлось стягивать насильно. - Забирайте своего... "воспитанника" и проваливайте. Вас не должны видеть.