— А тебе, выходит, хуже всех. Тут будет хреново, больно будет, но только после смерти ты поймешь, что здесь, в сущности, было не так уж плохо…
Иван огляделся. Луч фонарика скользнул по стенам комнаты, освещая потрескавшуюся штукатурку, голые камни там, где штукатурка отвалилась, задержался на проеме двери, ведшей вовнутрь здания.
— А ведь впереди еще длинный день, — сказал Круль. — А так хочется вечера и ночи. И чтобы отдохнуть и не возиться с тобой. Но — работа есть работа.
Журавль в небе, сказал брат Старший Администратор. Хотите попробовать допрыгнуть?
После обеда Иван всегда выходил на крышу. И два часа там находился либо в плетеном кресле с пледом, либо прогуливаясь из конца в конец.
Голос прозвучал откуда-то сверху, Иван поднял голову и увидел видеокамеру и динамик.