— Ты должен был стать одним из нас, — тихо сказал Токарев. — Ты обязан был стать одним из нас. Ты бы смог нас понять…
Стоп, Ваня, спохватился вдруг Иван. А с чего это ты так нервничаешь? Отчего так болезненно воспринимаешь болтовню Отринувшего? Или ты боишься, что он скажет нечто такое, похожее на твои собственные мысли? Задаст вопросы, которые ты задавал себе сам, и, не дай бог, даст на них ответы? Ты бы смог нас понять, сказал Токарев, а Иван испугался, что сказал он правду? Смог бы Иван понять их правоту? Смог же он ради спасения одной-единственной души — Фомы Свечина, отказаться от своего собственного спасения. Смог? Смог. А ради спасения сотен душ? Миллионов.
— И убили бы… — Токарев глянул в сторону, за спину Ивану, куда сам Иван посмотреть не мог.
Иван прыгнул вперед. Стреляли из двух стволов одновременно, судя по звуку — обрез двустволки. Если он все правильно рассчитал, то стрелкам нужно перезарядиться.
Потом доложился старику, перекусил на кухне, хотел зайти переодеться и вымыться, но старик распсиховался и погнал Круля будить Ивана и делиться информацией. Совсем озверел на старости лет.
— Он может и не знать ничего, — сказал Круль.