Послание было странным. Очень. Первый министр конечно, любил разводить тайны но данное письмо было необычным даже для его паранойи. Мало того, что четыре строки были зашифрованы дважды, так их еще и передали по самому закрытому каналу. Но главное — всё, что в них содержалось — это просьба о встрече. Если конечно, такое послание вообще можно назвать просьбой. Оговаривалось место, время и даже способ прибытия. И, разумеется, о факте встречи никто не должен был знать.
— Самобеглая коляска — твое изобретение? — уточнил дьорл Товис.
— Ездовой сундук и зубастый кошель у меня тоже есть, — хмыкнул Первый министр. — Не говоря уж о самобеглой коляске. Трудно отказать себе в столь полезных мелочах.
Запуск первого в этом мире воздушного шара стал поистине выдающимся событием. Орки постарались с рекламой на славу. На шоу явилась даже ее высочество Мельстринн, что само по себе гарантировало присутствие толпы. Раскрашенный в яркие цвета шар поднял в воздух первого добровольца-орка, и его возвращение на грешную землю толпа встретила одобрительным ревом.
У Филиппа IV был прекрасный план. И часть его так и осталась нерассекреченной, поскольку множество документов хранилось у самого Климента V. Сколько бы папа ни изучал эти бумаги, он не мог не признать, что план захвата тамплиеров и соблюдения секретности во время этого самого захвата были безукоризненны. Уж кто, кто, а Филипп отдавал себе отчет в том, что рыцари-тамплиеры не только имели вооруженные силы, состоявшие из профессиональных воинов, но и были в отличие от королевской армии прекрасно организованы и дисциплинированны. Во Франции храмовники занимали важные посты и полностью выходили из-под королевской власти.
Очень и очень жаль. Я, вообще-то, надеялась на то, что авантюра Мельстринн накроется медным тазом именно потому, что у ордена начнутся проблемы. Но, во-первых, я не помнила точную дату разгрома тамплиеров. А во-вторых, было очевидно, что в новых условиях история пойдет по-другому. Людовик под номером десять не производил впечатления человека, способного на поступок. Он в своей семье-то разобраться не мог, позволяя жене гулять направо и налево. Какие уж ему тамплиеры?