– Выдели, – комполка прищелкнул языком. – Ишь ты, херой-художник. Прямо как у Баранова, правда, у того больше было. Хе-хе. Маскировку испортил… нехорошо. И, что интересно, безо всякого, тута, разрешения… Хотя инициатива хорошая, поддерживаю. Чтобы немцы боялись, да и своим полезно знать будет…
Едва они набрали высоту, как показался строй «Илов», шесть машин. Они шли красиво, словно на параде, четко выдерживая интервалы и дистанции. Виктор невольно залюбовался. В их полку так летать не умели, у них ведомые вечно ломали строй, плавали по высоте. Хотя, с другой стороны, такой четкий строй истребителям совсем не важен, особенно когда они прикрывают штурмовиков.
– Слушай, ну ты чего, – не унимался Кузнецов, – ты же раньше спорт любил, каждый день занимался. А теперь…
Быков угрюмо молчал. Командир смотрел на него, зло перекатывая желваки.
Наконец полк получил боевые самолеты. Однако вместо местных саратовских «Яков» прибыло целых два эшелона истребителей из Новосибирска. Их быстро собрали, облетали, и начались полеты в составе пары, звена, эскадрильи. Тогда-то Виктор схватился за голову. Его сержанты не умели буквально ничего. Они неплохо держались за ручку, могли взлететь на самолете, могли его посадить. Но на этом их многочисленные таланты заканчивались. Маленькие модельки самолетов прочно заняли место в карманах реглана, зачастую научить подчиненных боевому маневрированию по-другому он не мог. Каждой минуте, проведенной его летчиками в воздухе, предшествовали десять на земле, с зажатым в руке самолетиком. Он буквально вбивал им в головы все, что знал сам.
Вика пошла жарить картошку, и они остались в комнате вдвоем. Нина сразу засмущалась, сложила руки на коленях, словно отделилась.