Ночью началась бомбежка. Все ходячие больные и санитары ушли в бомбоубежища. Виктора и одноногого капитана-артиллериста оставили, переносить их было сложно и для них, и для санитаров. За окном хлопали зенитки, мелькали лучи прожекторов, тонко зудели авиационные моторы. От свиста бомб холодело в животе, казалось, что вот-вот, и они попадут в здание госпиталя. Сыпалась от взрывов, поднимая удушливую пыль, штукатурка, звенели стекла, по крышам стучали осколки снарядов. Виктор с одноногим капитаном то смотрели за окно, то друг на друга. И хотя в палате было темно, но он четко видел все, и настороженно насмешливое выражение на лице капитана придавало ему уверенности. За все время бомбежки они не сказали ни слова.