Савин медленно выбрался из кабины центрифуги, опираясь на заботливые руки врачей и лаборантов. Лейтенанта Гагарина отвели в комнату первичного медицинского осмотра.
– Медведь! Вас понял. Отцепка через три… две… одну секунду… Отцепка!
– Космонавт Гагарин к испытанию на центрифуге готов.
– Вижу, что готов, – откозырял и крепко пожал руку опытный летчик. – Что, сегодня провозной?
Вес здоровенного вещмешка за плечами сковывал, но несильно. Шаги получались гораздо длиннее, было обманчивое ощущение легкости и собственной мощи. Но все же некоторые усилия приходилось прилагать, для того чтобы согнуть руки и ноги в массивном и несколько громоздком скафандре. К тому же начало припекать Солнце – температура «лунным днем» поднималась до 120 градусов Цельсия, а лунной ночью опускалась до минус 200 градусов. Юрий опустил затемненный щиток светофильтра поверх гермошлема. Цвет лунной поверхности менялся в зависимости от освещения Солнцем – от всех оттенков серого до светло-коричневого. Из-за отсутствия атмосферы на Луне практически невозможно было визировать расстояния до объектов. Все казалось ближе, чем на самом деле.
Наконец люк в лунный модуль «Водолея» был открыт. Рукопожатие на Луне оказалось крепким – американцы оценили великодушный поступок русских космонавтов.