Ранее заблокированная ручка управления и сектора газа реактивных двигателей аэрокосмолета теперь была послушна усилиям Юрия. Космолетчик отклонил ее, отводя «Спираль» от гибнущей ракеты-носителя. Внизу полыхнула ярчайшая вспышка взрыва – казалось, атмосферы Земли достиг солнечный протуберанец из раскаленной звездной плазмы.
– По данным наших расчетчиков, выкладки которых я перепроверил лично, это 50 градусов 07 минут северной широты и 78 градусов 43 минуты восточной долготы.
– Ну, что вы в самом деле, Сергей Павлович! – шутливо отмахнулся Юрий. – Это же ведь элементарная логика: если нет давления снаружи, которое уравновешивает давление изнутри, то скафандр «разопрет», как воздушный шар!
В полете Юрий должен был провести еще одно испытание. Точно в рассчитанном районе он заметил чуть выше аэростат-мишень. И сдвинул красную предохранительную скобу с гашетки на ручке управления самолетом. Аэрокосмический истребитель был вооружен двумя крупнокалиберными авиационными пулеметами Березина. Это мощное и надежное оружие прекрасно показало себя в Великой Отечественной войне. И теперь Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский поставил его на свой космический перехватчик. Конечно, авиапушка была бы гораздо мощнее и эффективнее. Но такой образец вооружения, стреляющий в глубоком вакууме и холоде космоса, еще предстояло создать. Да и пулеметы занимали меньше места в плотной компоновочной схеме аэрокосмического перехватчика.
– Это точно, – кивнул Георгий Береговой, единственный из космонавтов, имевший боевой опыт.
Единственной отдушиной для Юрия была любовь к авиации, которую привил ему еще отец. До войны Савин занимался в аэроклубе «Моспино», был спортсменом-пилотажником, летал на легкокрылом «Як-52», прыгал с парашютом. Но и на это увлечение денег катастрофически не хватало. На коллег по работе его рассказы о полетах и прыжках с парашютом производили вполне однозначное впечатление. «Экстремал, блин! С жиру бесится», – так думали многие. «Деньги на ветер выбрасывает! А в стране, между прочим, кризис», – выносили вердикт дамы средних лет, крепко стоящие на моральных устоях нерушимости раз и навсегда выбранного мирка, в котором все предопределено заранее.