Юрий Гагарин и Игорь Тимофеев подошли к американскому лунному модулю. «Водолей» стоял, накренившись, с подломленной посадочной опорой. От него уходила куда-то вдаль цепочка человеческих следов.
– А… – Сталин-старший выразительно щелкнул по шее.
И все же Фред Хейз продолжал работать наравне с Ловеллом и Суайгертом, несмотря на настойчивые просьбы командира поберечь себя. Простудившийся астронавт лишь принял пару таблеток аспирина из бортовой аптечки. В принципе его можно было понять: за работой время тянется не так мучительно медленно.
– Товарищ командир, мы вышли на орбиту Луны. Траектория стабильна, – доложил Алексей Леонов.
Спускаемый аппарат космического корабля «Восток» в атмосфере почти сразу же засекли радиолокационные станции зенитно-ракетных комплексов «С-75» противовоздушной обороны. Командир дивизиона, усатый майор, которого солдаты между собой называли не иначе как Чапай, всматривался в мерцающий изумрудным светом экран круговой развертки. Светящаяся точка перемещалась от края экрана к центру.
Космонавты говорили, что самое трудное при испытании на центрифуге – это владеть своим голосом, когда на тело обрушиваются огромные перегрузки.