– Полет к Земле невозможен. – Слова командира экипажа Джеймса Ловелла прозвучали как смертный приговор.
– Двенадцать единиц перегрузки, предел опыта на сегодня, – заботливо сообщили наушники.
Экзаменатор молча кивнул и сделал пометку в ведомости.
Это было простое и надежное средство противодействия: обычная свинцовая дробь, только сориентированная взрывными зарядами прямо на подлетающие американские ракеты. Оказавшись в поле свинцовых шариков, ракеты «Зуни» попросту разлетелись на обломки.
Игорь Тимофеев находился в медицинском блоке. Первый в истории космический врач еще раз проверял свое мудреное оборудование и инструменты. Он старался каждую свободную минуту проводить в окружении сверкающих хромом приборов, которые остальных космонавтов только пугали.
– Я – Беркут, прием, на орбитах над территорией СССР космических объектов противника не зафиксировано. Продолжаем полет, – отрапортовал по радио на космодром Павел Попович.