– Полагаю, что эта экспедиция носит не только научный или прикладной, но и политический характер. А я теперь – больше символ, нежели просто человек.
– Ай, да ладно тебе! – простецки махнул рукой человек, больше похожий на колхозного агронома откуда-то с юга Украины. – Дай, хоть погляжу на тебя, Космонавт № 1!
Перед ним лежал отчет Первого главного управления КГБ и дублирующий его рапорт по линии Службы внешней разведки, в которых говорилось то же самое о болезни астронавта. Похоже, американцы не врали, а это значит, что на «Аполлоне-13» действительно серьезные проблемы. И специалистам из Хьюстона самим их не решить.
– Есть! – так же кратко ответил полковник Гагарин. – Экипажи – по машинам.
Юрий опасливо посмотрел на это сооружение. Среди кандидатов в космонавты о центрифуге ходили самые зловещие разговоры. Ни термокамера, ни барокамера, ни испытания на выживание не вызывали таких настроений среди смелых и бесшабашных ребят. Это было стальное божество, безжалостный Молох, который мог сожрать, сгубить самую блестящую летную или космическую карьеру.
– Что ж, Юрий Алексеевич, рапорт мы ваш уважим. А то – шутка ли сказать! Поздравляю от всей души!