Мне повезло, Меламори все еще сидела в «Синем Фонаре». Этот маленький уютный трактирчик я нашел в начале зимы и очень полюбил здешнюю бархатную тишину, безлюдный обеденный зал, ультрамариновый свет фонарей над столиками и скромную домашнюю кухню.
— Недавно, — кивнул я. — Всего пару часов.
С Йонохской печатью дело, однако, вышло иначе.
— Скорее всего, тебя обманывали, — спокойно возразил Хранитель. — Вершители не так уж отличаются от прочих людей, что бы ни думали на сей счет суровые угуландские колдуны. А теперь уезжай. Харумба сейчас взволнована, как живое существо, как женщина, встретившая мужчину своей мечты. Не стоит испытывать ее терпение. Еще решит, чего доброго, поторопить события.
Он равнодушно кивнул. К смотровому окошку на сей раз не попросился.
У сэра Джуффина Халли, практически во всех отношениях безупречного джентльмена, имеется одна-единственная скверная привычка, каковой, впрочем, совершенно достаточно, чтобы свести в могилу человека, вынужденного ежедневно иметь с ним дело. Шеф просто обожает будить хороших людей в самое неподходящее время. Грешные Магистры, иногда я начинаю почти искренне сожалеть, что мы с ним не проживаем где-нибудь на территории моей исторической родины, в не слишком уютном, зато простом и понятном мире, где деспотический начальник, возжелавший силой извлечь своего заместителя из сладкой тьмы сновидений, вынужден использовать примитивные технические средства связи типа телефона, пейджера или, на худой конец, посыльного, которому поручается жалобно мяукать под дверью несчастной жертвы до победного конца. Ибо телефон можно отключить и выбросить в окно, пейджер — растоптать, а потом утопить в унитазе, окна наглухо закрыть, установить бронированную входную дверь и обить ее войлоком (иногда лучше переборщить с предосторожностями). Потом следует заботливо обложить свои чуткие уши подушками, и пусть тогда хоть один гад попробует до тебя добраться!