К этому моменту мою одежду можно было выжимать, а перед глазами весело плясали разноцветные пятна, верные спутники полуобморочного состояния. Еще полчаса назад я благополучно установил новый личный рекорд продолжительности непрерывного Безмолвного диалога, а конца нашей беседе по-прежнему не было видно.
Хуже всего было, что вода окружала нас со всех сторон, и никакого намека на твердое дно под ногами не предвиделось.
Грешные Магистры, как он это сказал! В его тихом бесцветном голосе таилось устрашающее очарование самой смерти. Не мрачного чудовища, чья утроба набита разлагающимися остовами органической живности, а печального сказочника в темном плаще, того самого, о котором рассказывал свою последнюю историю Оле Лукойе. Безжалостного, но приветливого всадника, у которого всегда найдется прелестная и страшная сказка для каждого, чье время закончилось навсегда.
— Макс, — встревоженно сказала Меламори, — ты не сошел с ума. Или мы оба с него сошли…
Я связал их клятвой — из тех, что невозможно нарушить и остаться в живых, поэтому можешь быть спокоен: ты не услышишь ни единого возражения.
— И еще это похоже на луна-парк, — улыбнулся я. Поймал его вопросительный взгляд и объяснил: — Тоже что-то вроде ярмарки. Качели, карусели, музыка, вредные для желудка вкусности на каждом углу — словом, все, что нужно для счастья, если тебе девять лет… Ну, я имею в виду — около сорока, по вашим меркам.