— Макс, что ты затеял? — возбужденно спросил Мелифаро, вытаскивая руку из узкого рукава мокрой тяжелой куртки.
— Это кто еще обжора, — хмыкнул я. — Ладно, заказывай. Мороженого, камры и вообще всего, что душа пожелает. Будем кутить напоследок.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — А где Мёнин-то?
Очередное воспоминание о нем заставило слезы навернуться на глаза. Я вытер их полотенцем, которое, оказывается, машинально прихватил с собой. С удивлением отметил, что слезы, оказывается, действительно приносят облегчение. Я оплакивал Джуффина, как оплакивают умерших друзей: ничего метафизического в моей печали больше не было. Нормальная человеческая грусть, на смену которой когда-нибудь придет забвение. Придет, придет, куда оно денется!
Я снял полумаску, вывернул наизнанку Мантию Смерти — так, чтобы она стала похожа на обычный черный плащ. Немного подумав, снял и тюрбан: слишком уж экзотический головной убор! Поколебавшись, сунул тюрбан и полумаску в кусты: авось не сопрет никто, а сопрет — и черт с ними!
Я уже ничего не понимал. Мелькнула спасительная мысль: я сплю, это просто сон. Тягостный сон, чем дальше, тем хуже, но это не имеет значения, потому что когда-нибудь я проснусь.