— Действительно, — сказал я. — Он даже благодарность тебе вынес. Авансом.
— Как — негде? — сказал он негромко. — А диван?
— Боюсь я, батюшка, что ты зубом цыкать станешь, — сказала она с беспокойством.
— С Новым годом, Модест Матвеевич, — сказал я.
— А мне не на что, — сказал он раздражённо. — Я магнитофон купил. В комиссионном. Вот вы тут ерундой занимаетесь, а лучше бы сделали мне пару бутербродов. С маслом и с вареньем. Или, лучше, десятку сотворите.
Было ещё рано — всего седьмой час. Я включил «Алдан» и немножко поработал. В девять часов вечера я опомнился, с сожалением обесточил электронный зал и отправился на пятый этаж. Пурга всё не унималась. Это была настоящая новогодняя пурга. Она выла и визжала в старых заброшенных дымоходах, она наметала сугробы под окнами, бешено дёргала и раскачивала редкие уличные фонари.