Вот тут я совершенно явственно осознал, что Селеста — девушка. Она достала небольшое зеркальце и стала рассматривать в нём, хорошо ли сидит заколка. После того, как до неё дошло, что в маленьком зеркале ничего особо не рассмотреть, она подошла к большому зеркалу, висящему у входа в аудиторию, и стала рассматривать себя там. Она поворачивалась и так, и этак, поправляла заколку, затем снова смотрела как теперь стало. В общем, минут десять или пятнадцать я стоял и с улыбкой наблюдал за тем, как Селеста из огромной неуклюжей медведицы превращается в юную милую девушку.