— Тогда что? Может быть, я что-то снова сделала не так?
Удар тяжелого, тугого, как мокрый канат, щупальца ожег его крыло, потом еще и еще; крыло обвисло, а клешня захватила лапу, сдавила, и треснула Арманова чешуя, и от немыслимой боли помутилось сознание. Пар поднимался от кипящего моря, густой, удушливый пар. Рванувшись, Арман дохнул огнем — зашипела, покрываясь волдырями, бугорчатая кожа чудовища. Рев; Арману показалось, что шея его сейчас сломается, как сухая щепка.
Серый колдун хмыкнул, отвесил преувеличенно низкий поклон и выскользнул прочь.
Арман пил долго и жадно. Все человеческое в нем умоляло об отдыхе, а драконье властно требовало пропитания — необходимо было кого-то поймать и съесть. Арман беспомощно огляделся.
И ожидание его было достойно вознаграждено.
Она не придумала ничего лучшего, как разрыдаться. Арман подержал-одержал ее, да и отпустил.