— Это понятно, — сказал Арман как мог небрежно, стараясь, чтоб голос его не дрожал. — Это и я могу «расшифровать».
Обитатель скал сделал последний рывок и разинул маленькие челюсти, из которых выдвинулся шипастый черный язык. Он знавал в свое время вкус человечины; тем удивительнее и обиднее было ему обнаружить вдруг, что это мягкое и беззащитное создание ни с того ни с сего обернулось бронированным крылатым ящером.
— Ненавижу! Смрадный ящер! Мерзкое чудовище! Пусти меня, людоед!
Арман слушал ее бормотание, механически накручивая на палец вырванный волосок. Потом бездумно протянул руку и взял с каминной полки кочергу. Юта замолкла на полуслове.
На некоторое время ее сознание помутилось. Ощутив толчок и внезапную боль, она решила было, что уже разбилась насмерть и лежит, окровавленная, где-нибудь в поле; но ветер все так же трепал ее платье и волосы, и, приоткрыв глаза, она увидела, как земля удаляется.
— Разрешите вам напомнить, принцесса, — он странно усмехнулся, — разрешите вам напомнить, что вас похитил дракон.