— Может, это не из-за нас… то есть, вас? — предположил Гусь ломким каким-то голосом. — Может, его девушка бросила…
— Сколько ж ему заплатили? — вслух начал прикидывать усатый охранник. — Я бы лично и за миллион не согласился.
— И все-таки, Герман Борисович. Нельзя исключать опасность уничтожения объекта. Как бы он ни был основательно подготовлен, но фактор случайности… Сами же знаете: иногда бывает и так, что опытнейшие бойцы, участвовавшие в секретных операциях повышенной сложности, нелепо гибнут в стычках с уличной шпаной…
Слушая Гуманоида, Глазов, наряду с радостным возбуждением от того, как отреагировал тот на его речь, почувствовал и некое разочарование. Надо же, столько усилий потрачено на то, чтобы раскусить этого парня, а он оказался обычным романтиком-идеалистом. Ну, не таким уж и обычным, конечно… Не мечтателем и пустословом, как большинство подобных идеалистов, а человеком, обладающим волей и силой, чтобы свои понятия о вышней справедливости воплощать в жизнь. Впрочем, так или иначе, а на нехитрую приманку он клюнул. Осталось только — как тотчас же подумал майор — подсечь и дернуть.
— Вот сволочи пиджаки… — шептал Валька, — сволочи, сволочи…
— Заметил он нас, — убежденно проговорил Зяма.