Когда в палату вошел Алексей Максимович, Командор медленно повернул к нему утяжеленную коконом голову и страдальчески пошлепал лиловыми, как у негра, губами. Розовощекий же на соседней койке на появление майора Глазова не отреагировал.
Как только Зяма ступил на крыльцо, Олег неслышно подался назад. На мгновение он прикрыл глаза, на виске его коротко толкнулась голубая жилка, просвечивавшая сквозь кожу буквой «Z». Зяма приоткрыл дверь и неожиданно ловко проскользнул в образовавшуюся неширокую щель. Чтобы добраться до кухни по полутемному коридору, ему довольно и трех секунд, прикинул Олег.
— Все! — громко произнес он. — Как раньше больше не будет. Равноправие, маму вашу! Дедовщина отменяется. Водолаз, отставить! — прикрикнул он на Шапкина, бочком продвигавшегося к инструментам.
— Припомните, кто кому нанес первый удар: рядовой Мазур вам или наоборот?
Эта работа была — одно удовольствие. Тяжелая сталь колуна с сочным яблочным треском раскалывала чурбаки; сыроватый осенний воздух освежал лицо и шею Олега. И дышать этим воздухом было так же приятно, как пить в жару холодную чистую воду. Без труда уяснив нехитрый алгоритм действий, Трегрей дальше работал автоматически, не имея нужды задумываться над тем, что делает. Голова его была занята другим.
Впрочем, чтобы убедиться окончательно, Бурыба решил еще и ощупать дужку. И на месте одного из сгибов ладонь его дрогнула и замерла, наткнувшись на неглубокие вмятины в металле. Их было четыре, одна подле другой. И ничем иным они не могли являться, кроме как следами от человеческих пальцев. Именно эти вмятины ожидал и боялся обнаружить младший сержант.