— Ни для кого в части не секрет, что мы общаемся часто и подолгу, — ответил Олег, внимательно поглядев на Глазова. — Поэтому, сдается мне, дело не только в соблюдении приличий и норм субординации. У вас ко мне что-то серьезное, Алексей Максимович, верно?
— Я ведь говорил, — сказал Сомик. — Ты боишься. А я нет. Как бы там ни вышло, я переживу. Выдержу. Потому что мне обязательно помогут. А кто станет помогать тебе?
— Дальняк у нас не на дворе, как в твоей сраной деревне, — пискляво заметил Мазур, отодвинувшись к двери — надо думать, чтобы пресечь возможные попытки Жени снова улизнуть. — А в помещении. Что, к цивилизации до сих пор не привык?
Когда в палату вошел Алексей Максимович, Командор медленно повернул к нему утяжеленную коконом голову и страдальчески пошлепал лиловыми, как у негра, губами. Розовощекий же на соседней койке на появление майора Глазова не отреагировал.
Как только Зяма ступил на крыльцо, Олег неслышно подался назад. На мгновение он прикрыл глаза, на виске его коротко толкнулась голубая жилка, просвечивавшая сквозь кожу буквой «Z». Зяма приоткрыл дверь и неожиданно ловко проскользнул в образовавшуюся неширокую щель. Чтобы добраться до кухни по полутемному коридору, ему довольно и трех секунд, прикинул Олег.
— Все! — громко произнес он. — Как раньше больше не будет. Равноправие, маму вашу! Дедовщина отменяется. Водолаз, отставить! — прикрикнул он на Шапкина, бочком продвигавшегося к инструментам.