— Знаешь, любимая, многие дамы находят, что я весьма недурен собой. И так считают далеко не только в Империи, — заявил я, получив в ответ донельзя изумленный взгляд Яны: нет, ну надо же! Кто бы мог подумать!
Когда после обмена Готома на Горднера я возвратился в Дрондер, Янианна встретила меня на удивление хорошо. Она даже не стала пенять мне за то, что я опять влез в очередную авантюру, которая могла закончиться весьма плачевно, и лишь вздохнула, посмотрев с укоризной.
— Артуа, у графа фер Груенуа есть какая-нибудь мечта?
Потом пришли дети. Они боялись громко разговаривать, вдруг от этого я почувствую себя хуже. Глупенькие, кричите во весь голос, играйте, ссорьтесь, жалуйтесь друг на друга, мне только лучше станет.
В Тромере меня догнала почта, прибывшая из столицы. Пакет от Коллайна с подробным докладом обо всем, что произошло в Империи за время моего отсутствия. Ничего такого, что могло бы изменить мои планы и заставить срочно вернуться в Дрондер, не случилось. Вообще ничего не случилось, затишье повсюду. Значительным событием могло стать первое применение морских мин, но на подготовку мы отвели месяц, так что ждать вестей еще рано.
Все по-честному, деньги действительно ушли туда, куда и предназначались, — на сиротские дома, но энтузиазм жертвователей был весьма похвален.