— Не откажите в любезности, господин де Койн.
— Мне пора, Артуа, — вновь нарушил молчание Горднер.
Из шатра я выходил не в самом хорошем настроении. Казалось бы, никаких новых плохих новостей, обстановка на совещании была самой деловой, без всяких признаков нервозности.
Казалось бы, что такое — две недели экономии времени…
Правда, мне никогда не удавалось понять, какой именно поступок. Вся сложность в том, что мне самому было непонятно — какой из моих поступков действительно является благородным, а какой совершен в угоду создавшимся обстоятельствам. А тут всего лишь сон.
— Спасибо, главное вы уже сделали, теперь они долго сюда не сунутся.