Теперь его задача — подвести «Перст судьбы» к вражескому фрегату так, чтобы удачно нас высадить, успеть дать по его палубе залп картечью и постараться не получить ответный залп по своей.
В общем, утром, при очередном визите своего лечащего врача Цаннера, я заявил о том, что валяться в постели у меня совершенно нет времени, и потому я убываю на фронт. Есть вещи, которые могут произойти без всякого нашего желания даже в том случае, если мы их страстно не будем хотеть, так зачем же на этом зацикливаться?
На мой вопросительный взгляд он ответил взглядом утвердительным — да, я знаю, Цаннер мне все рассказал. Тебе тоже спасибо, Анри, за то, что спас всех, а сейчас расскажи мне, каким волшебным образом ты оказался именно там, где ты был больше всего нужен…
Разговор идет о другом — они наверняка знают, что я попытаюсь освободить Горднера. Кроме того, нисколько не сомневаюсь, что здесь полно глаз и ушей Готома, так что Артил Гиром сразу же узнает, как только я убуду из Сверендера. Он будет ждать меня либо моих людей где-нибудь в окрестностях Чуинстока. Чуинсток — подобие Нойзейседа, имперской тюрьмы для особо важных преступников. Эти замки даже похожи — оба окружены со всех сторон водой. В общем, у Чуинстока ждут меня люди барона Гирома. Возможно даже, что и он сам.
Мы с Горднером шли перед строем доренсийских диверов, и со стороны, наверное, представляли довольно комичное зрелище: оба опирающиеся на трости, оба прихрамывающие на правую ногу и оба слегка накренившиеся.