Вид на Марию открывался чудесный. Холмы переходили в долины, долины бежали за горизонт, в декольте были различимы трусы, на такое можно смотреть бесконечно, как в водопад.
Я спросил его, можно ли рассказать про это всё. Он запретил, но прислал взамен стихи, сам писал. Из стихов следует, Нитунахин к тому же следит за равновесием света и тьмы во вселенной. Молодец, я считаю.
После антракта мы с ним пели дуэтом, но быстро стало лень. Потренькали «прощание в Венеции», повернули к финалу.
Конечно, никакие это не конфеты были. Это были резинки под консервные крышки, огурцы дома закатывать. Целый ящик. Советская промышленность тару экономила.
Мой домашний аналог, кот Чемодан, больше всех любит хомяка. Глаза проплакал смотреть, как хомяк моется, жрёт сено, какает и роет лаз на волю. Кот мечтает хотя бы поцеловать эти ушки и глазки. Но с хомяком его фатально разделяют мои предрассудки.
Утром все мужики злющие, будто не мухтара, а их с тёплого повыгоняли. Рожи синие, губы как сосиски. Один Иваныч, счастливый, спит в центре двора пузом к солнцу. Он встал в пять утра и выпил три бутылки, оставленные компанией на опохмел. Остряк, Бэнни Хилл.