— Ничего мне от тебя не надо, не снизу, ни сверху — подумал таксист и опять помахал, обеими руками и ещё головой, чтоб нахальная короста поняла его философию целомудрия.
Юра видел какая попа близится. Успел подумать, что вместо ужина будет реанимация, но спастись уже не мог. Женщина села.
Наш санаторий снаружи как дворец. А изнутри как брошенный амбар под Пензой. Темно в нём, сыро и одиноко. Лишь шакалит по коридорам индийский миллиардер. Не призрак, живой.
С.Б. шепчет: давай «виноградную косточку», я там слабаю импровизацию, под Джо Пасса.
Как многие жители страны двух конфессий, он начал праздновать Новый год на католическое рождество, а старый Новый год ещё не наступил. Оттого дорога под ним змеится, выскальзывает и даже отпрыгивает в сторону.
Назавтра удивлённый унитаз жадной женщины сам себе казался Везувием. Он извергался и рокотал. Женщина бегала по этажам, уговаривала соседей носить своё ка-ка на работу. Соседи обещали, а сами всё равно. По привычке. Потом вспоминали, конечно: «ой, эта, снизу, просила пощады». Им становилось стыдно, но не очень. Потому что говно не подписано, поди разберись, кто предал. Вечером шарик лопнул, но Иванов отомстил ужасно.