— Да, Морис Иоганнович, — отозвался Л. Седловой. — Готово, Морис Иоганнович.
Я затормозил возле странного здания с вывеской «НИИЧАВО» между окнами.
— А пусть Саня там чего-нибудь нарисует. Колосья какие-нибудь, расцветающие анютины глазки… А, Санька?
— Ну, это всё равно, — сказал он. — Только учти, что я сейчас умру. У меня уже начались спазмы. И холодеют конечности.
— Насчёт дивана вы опоздали, — сказал я, садясь к столу.
— Мат, — сказал Дрозд. — Шах, мол, и мат.