О! Совсем недавно она была общительной, юмористической дверью прекрасной дальнобойности. От неё было не скрыться. Она бесшумно набирала скорость и обрушивала всю свою иронию на посетителя. Лежачий в ванной человек мог ещё ловко нырнуть, а с унитаза бежать было некуда.
Лицо конферансье при том плясало нечто новогоднее. Подмигивало, поднимало бровки, многозначительно косило на ёлку, губами делало плям-плям.
В самую, прости Господи, клоаку. По цене пражского отеля арендовал тамбур в палатке. То была двухместная палатка, в ней жили кроме меня авторы Саша, Серёжа и пицот миллионов муравьёв. А может, сиксильон, я плохо считаю огромные цифры. Три квадратных метра в 27 слоёв, смотрите сами.
Тут приходит завхоз группы, турист высшей категории, мастер спорта по приготовлению макарон в невыносимых условиях гор и заполярья. Он может без огня и посуды, без рук, на обратной стороне луны, из камней сготовить лазанью. Он только что вручил повару две пачки, смотрит в котёл, там пусто.
В окружном оркестре служат в основном сверхсрочники. Призывников в окружной оркестр берут только на всякие позорные инструменты — тарелки и большой барабан с колотушкой. Барабанщика, причём, выбирают маленького, так смешней. Таковы требования военного юмора.
И ещё эти зубы, они ядовитые. Укушенный фотоаппарат мгновенно умер. Поэтому я не могу сфотографировать и показать. Возьмите сами в Интернете харю абстрактного хомяка. Если интересно. Всё равно они имён не различают.